Мне все ясно
!
ЫЫЫЫыыыы
Значит, такой творческий человек! Столько в нем энергии и таланта, что он просто дикий, бывает в таких людях, такая дикость, непохожесть. Это бывает интересно, хоть и немного горчит…
Но он не просто дикий! Он поверх еще и знает это, и не находит подобных себе, в итоге уверен, что он особенный и испорчен этим. Испорчен своей неповторимостью, славой, деньгами, положением… Он весь в этом, все остальное он не признает, а так как его душа очень сильная, он не может просто не признавать – он ненавидит!
И ненавидит все свой разум, свое сердце, мир, свои скульптуры, слуг (или они ему даже рабы) которые его окружают. Они «на рвущихся струнах…нервов, заиграли…» лишь одним своим присутствием…
И звуки волынок ему гнусавые, и тамбурины не такие.
«Но руки мои» Лишь руки, даже не сердце! Руки им управляют в них его вдохновение, ради которого он бы «предал и продал бы все!».
Какое яростное сравнение «Словно лезвия в печень врага, вонзаются пальцы в глину». Так может сказать только истинный творец, истинный скульптор. Только он способен на столь необычное сравнение! Но насколько же оно кровожадно…
И одно его раздражает. Что есть еще один человек способный творить так же, как он! Он знает это, он часто видит его – это его двойник! Это доводит скульптора до сумасшествия! Это рушит его суть, которую он сам себе создал на своем неповторимом таланте.
И он жаждет доказать, что и двойник не достоин сравняться с ним, и сам двойник – это всего лишь очередная его скульптура, очередная его работа! Он слепит его, а значит двойник не будет так могуч, как он.
Желание стать творцом (богом) своего двойника. И остаться единственным в целых двух мирах!
Но двойник точно такой же как он. И то же желает изваять своего двойника, увековечить себя этой скульптурой!
Они зовут Абраксаса, объединение, круг сомкнется и все будет возвращаться лишь к нему одному.
Оба просят Абраксаса об одном и том же. А ему, как Богу очевидно, что не один из них не достоен быть один и стоит друг друга. Но раз уж они так хотят стать единственным, так будут же они единым.
Опа! Оказывается теоретически никто не может остаться один в обоих мирах, как творец! А вот. Как создание – пожалуйста!
Абраксас выполнил просьбу двойников. И стоят они теперь в мастерской наконец успокоившись и увековечившись.
И пальцы и руки, которые так правили скульптором в начале песни всего лишь глина, а главное сердце, он наконец понял его роль и, кажись также жалеет о нем. Зато смертельный покой и смирение, борьба кончилась…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
