|
Разбудили меня странные звуки. В прихожей определенно был кто-то посторонний, я замерла, вслушиваясь в их диалог.
- Точно все чисто? – шептал один.
- Да ушли они на ту сторону пиво пить! – отвечал другой более сиплый шепот.
- А девчонка? Она не пошла с ними!
- Да ты же видел - она спит!
- А если проснется...
- Болван! – послышался шлепок. – Чо она проснется-то? До утра и не проснется, знаешь до чего крепко они спят в этом возрасте! Даже твой слоновий топот ее не разбудит!
- Это у меня-то слоновий топот?..
Мое тело стало ватным, сейчас мне как раз и не хотелось никаких приключений и не хотелось ничего вообще. Только сидеть у себя дома под одеялом рядом с папой и читать добрые книжки, где нет ни одного преступления или убийства, даже пусть это будет учебник по геометрии... А что? Углублюсь в изучение учебников за следующий год... О Господи! Буду учить весь день! О Господи, даже ночью! Больше не буду делать ничего плохого... Только Господи! Господи спаси меня сейчас!
«Бабушка!» - умственно позвала я. «Где же ты? Ты ведь должна быть здесь!». Я припомнила диалог, мне было странно, если они говорили о бабушке и Эдике. Как так пошли пить пиво? Неужели они разыграли всю эту комедию, чтобы... Да нет, не может быть, она говорила серьезно... о каком-то плане...
В голове у меня все переплелось, не хотелось вникать в это...
Дверь в мою комнату скрипнула, я не помню, с какой скоростью метнулась к окну и спряталась за штору, но в комнату никто не вошел, шаги направились к кухне.
«Бабушка, зачем же ты меня бросила?». Надо бежать отсюда, но куда бежать? Домой? Черта с два! Папы ведь тоже не было дома!
Я обернулась в окне была безлунная ночь, все небо было затянуто густой пленкой дождевых туч. «Обещали, что ветер на норд-ост повернет, а вон южный фигачит! Тучи несет опять! Я ж говорила!..» - припомнила я слова бабушки. При чем здесь тучи? О чем она говорила? Чернозем!!!
Я быстро переметнулась к другому окну, страх начал безвозвратно уходить, я все равно ничего не понимала, но легкая догадка вернула меня к жизни. Я вновь почувствовала себя прежней Павлой, хорошей, веселой и, как я себе обещала, бесстрашной, в конце концов, я почувствовала себя жительницей этого села и какой-никакой хозяйкой, дома.
Мои догадки подтвердились! Вокруг чернозема толпились люди, слышался скрежет лопат и стук ведер.
Я направилась на кухню, откуда недавно вновь слышался шепот.
- Ах, вы...! – начала я.
Меня перебил крик в два голоса.
- Нет-нет! Аааххх! – кричали они. В темноте было видно, как один от неожиданности вскочил на табуретку.
- Кто вы? И что здесь делаете? – я схватила поварешку, как учила бабушка.
- Пашенька, Пашенька! Мы просто хотели...
- Дурак, бежим, пока... – сказал другой. Они кинулись к выходу, чуть не сбив меня с ног, потом стали толпиться у двери, толкая ее вместо того чтоб потянуть. А мне вдруг стало смешно, я расхохоталась. Когда они, наконец, вышли, я, прихватив фонарик, направилась следом и обогнула дом... Оооо...
Наверное сотня людей с ведрами и лопатами разбирали наш чернозем.
- В очередь! – тут же крикнули мне сбоку. Я осветила его лицо, это был бабушкин сосед – Панорам, и я его знала. – Не светите в лицо! – крикнул он сощурившись.
- И погасите свет! - послышалось из уже выстроившейся колонны-очереди. – Погасите! Не хватало, чтоб нас тут засекли! Тут ведь все друг друга знают! – последняя фраза была уже на умоляющих нотках, еще бы этот голос был мне знаком, мне так и захотелось крикнуть «Здравствуйте, всеми уважаемый товарищ Богомолов! Хирург нашего поселка! Благодетель!».
Я погасила свет, я бы точно разозлилась, если б не любила наш народ со всеми его странностями, когда любишь – многое прощаешь.
Для любопытства я встала в очередь.
- Фамилия? – спросили меня.
- Козлобаранова!
Послышался смех.
- Вы гляньте, - шепнул кто-то, - как беда какая – так все чужие! А как тырить – все родственники, все однофамильцы!
- В плохом деле важно дело, а не мы, и все мы для него равны! – высказал кто-то афоризм, и я опять вздрогнула, почувствовав от говорящего знакомый запах одеколона – «Заместитель директора по учебно-воспитательной работе! И вы туда же? Почему? Потому что живете через двор?».
Мне стало тошно, я направилась в дом, дотянулась рукой до выключателя, который включал свет на крыльце, и с ожиданием щелкнула по нему. При этом я прищурилась, зная насколько ярким светом должна озариться округа, но, открыв глаза вновь, я не заметила никаких изменений, свет не зажегся, куча чернозема продолжала уменьшаться. Я пощелкала еще несколько раз – ничего. Лампочка перегорела? Я щелкнула свет на кухне, в комнате – света не было. Я села на крыльце, подальше от кучи чернозема и, повернувшись в другую сторону, облокотилась о стену дома, задремав до рассвета.
На рассвете пошел сильный дождь, но чернозем не размыло – его не осталось совсем.
В доме никого не было, но на столе стояли еще теплые чашки с остатками кофе и вскрытая коробка шоколадного печенья.
Что делать сейчас? Куда идти в первую очередь? Да в нашем селе и идти-то некуда, чуть что – на пристань. Конечно, конечно, я пошла, а точнее побежала на пристань.
Лодки были привязаны к причалу, их сильно кидало то и дело накатывающей волной, но никого, похоже это не заботило, потому что у причала не было ни веселых рыбаков, ни механиков, так и не испытавших свой мотор, ни перевозчиков, которые позаботились бы о своих лодках, вытащив их на берег. Зато, наверное, полсела толпилось на крыльце здания лодочной станции, когда я подошла ближе к ним, меня накрыл просто океан слов и эмоций, на мои вопросы никто не отвечал, каждый стоял и, казалось, говорил только сам с собой. Не без помощи локтей я пробралась к двери, на которой было написано кривым почерком «Не входить!». Я вошла.
В здании было непривычно тихо и царил беспорядок, я добралась до двери с позолоченной надписью «Д.А.Брям», ниже была приклеена табличка, написанная все тем же кривым почерком «Если ты дошел до сюда – иди обратно!». Ну уж нет!
Я четко разобрала четыре знакомых мне голоса: бабушкин, папин, Бряма и Эдика. Я постучалась.
- Пошли вон! – гаркнул Брям.
- Дегенераты! – рявкнула бабушка. – Что ты ржешь? Ты не лучше!
- Кто там? – спросил Эдик.
- Да что вы, в самом деле! – сказал отец.
Не сочтя эти возгласы за приглашения, я все-таки вошла.
- Нагл… - Брям смолк на середине слова. – Что тебе нужно? Сейчас не время!
- Извините, Дормедонт Альбертович. Я искала… - и я глянула на отца и бабушку.
- И ты нашла! – улыбнулся отец. – Проходи, здесь сейчас интересно!
- Здесь опасно для нее! – возразил Брям.
- Я промолчу, что для тебя опасно… - сказала бабушка.
- Нет, Нора, скажи!
- Для тебя я не Нора, а Аленолебургаия Пастионона, неудачник! Таких, как ты, нельзя на плевок подпускать к…
- Вот это и есть преступники? – прервала я их. Кабинет Бряма был выстроен буквой «Г», заглянув за угол, я увидела на полу двух связанных парней… Недогай-Суров номер один и Недогай-Суров номер два встретились со мной глазами. Первый, моргнул и отрицательно покачал головой, второй улыбнулся и закивал, но не утвердительно, а приветствуя меня.
- Они, они самые! Пола, отойди от них подальше! – Брям героически резко оттянул меня за плечи.
- Конечно, Пола – передразнила бабушка, она умела точно копировать голос Бряма. – Конечно, отойди от них они же просто пропитаны злостью, того и гляди, прыснут смертельным ядом, а рожи просто уголовные! Идиот! Это милые, приличные, нормальные молодые люди!
- Рожи, по-моему, отвратительные! – буркнул Брям.
- Что?! Да ты на себя в зеркало глянь или боишься? – заревел Недогай-Суров номер два. – Обрубок на козьих ножках!
- Смотрю в зеркало чаще вашего!
- Тогда для тебя не новость, что между ушей у тебя…
- Хватит, Вася, - шепнул гронзиец.
- Я только начал!
- Молчать! Молчать! – Брям уселся за стол и потянулся за листком бумаги. – Фамилия, и сразу как пишется.
- Через «я»!
- Что через «я».
- Брям через «я»!
- Не твоя, моя! Тфу! Не моя, твоя! Как пишется?
- Да пошел ты! – буркнул Недогай-Суров.
- Куда?
- Да отстань от людей! – снова завелась бабушка. – Пойдем, я тебе настоящих преступников покажу. – Я в отличие от некоторых этой ночью дурью не маялась!
- Да ты…
- Объясняю! – Аленолебургария оперлась о стол двумя рукам, глядя в глаза Бряму. – Мне вчера привезли чернозем – отменный!
- Это я уже слыш…
- Молчи, когда говорят старшие! Я заказала его специально зараженный чернозем, выглядевший, однако довольно прилично! Хозяйство страны избавлялось от него, и мне он достался бесплатно! Я знала, что у соседей руки начнут чесаться, при виде свежей черной земли! Но передали норд-ост! Кто выйдет тырить чужое имущество, при ярком свете луны на чистом небе и я немного расстроилась! Тем не менее, ветер повернул на южный, натянуло туч, темно - глаз коли! Естественно, не только соседи, полсела придут на дело!
- Теперь у нас заражена половина участков! Зачем ты это сделала?!
- Сундук ты, Брям! Еще и без крышки! Дослушай! Полсела были в курсе, что Эдик этой ночью будет у меня…
- Как? И на лодочной станции?
- И на лодочной станции в первую очередь…
- Сейчас я им всыплю! – подпрыгнул Брям.
Бабушка стукнула его по голове, и он опять сел:
- Потом всыпешь! И все были в курсе, что мы пойдем на ту строну пить пиво! Все! Регионально полсела, что знали об этом ночью отчалили на мой участок, а преступники, зная, какая половина будет пустовать направились именно туда, там я их и ждала!
- Бред! И что же они крали?
- Цивилизацию! Электричество! То есть провода!
- Да! – крикнула я. – Света не было!
- Его и сейчас нет!
- Я поймал этих тоже в пустой части села, но не там где ты! Вот этот рослый лез на вышку, а вот этот был его сообщником! Вот как! – Брям сложил руки на груди.
- Эх, Вася, Вася, - прошептал первый Недогай-Суров.
- Молчать! – снова рявкнул на них Брям. – Ну, Нора, что ты скажешь на это?
_________________
Я не могу это объяснить, просто это так.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
!!!
.
